Ростовцев - неплохой человек. Профессионал. Зрячий. Зоркий. Читаю сейчас Астафьева. Не думаю, что он с плохим человеком стал бы долго знаться. Да и то, что Ростовцева к нему тянуло - тоже знак. Вот и Лосев, которого он выискал, расположил к себе и подвиг на диалоги с Чаликовым - крупная личность.

Отчасти пишу потому (вспомнилось только сейчас, в связи с Астафьевым), что недавно он поведал обо мне совершенно (по-моему) апокрифическую историю - как якобы я нагреб снега под ноги имевшему явиться с орденом Ягодину (http://www.stm.ru/archive/07-06/06.html). Снег чаще разгребал Миша Н. (не в смысле N., а в том, что фамилия его действительно на букву Н.), хотя конечно же делал это, бывало, и я. Миша даже и лопату специальную железную притащил (фактически большой скребок), с железной же трубой вместо ручки и с тяжелым заостренным лезвием, которым можно было и грести снег (хотя и не очень удобно), и колоть лед. Она стояла все время при входе, за дверью.

[Кстати, никакой медной надписи (как пишет Кедров) на двери отродясь не было. Надпись проф. Лосев (кажется) была написана печатным шрифтом чем-то наподобие черной туши на белой бумажке и вставлена в специальную рамку. Дверь пропала, как и вообще все в квартире (обои, двери, окна, батареи и т. д.), кроме мебели и книг, о чем Аза - не знаю, искренне или нет - жалела. Очень она убивалась - это помню - по двери в кабинет А.Ф., которая была спроважена на тот свет каким-то особо дьявольским - со стороны банка - способом.]

Во двор нередко выходили гулять - прогуливать А.Ф. Про самые морозы не помню, а так, осенью-весной вполне можно было выйти и походить туда-сюда, до "Зарубежгеологии" и обратно. Оград-то никаких тогда не было, и газонов перед входом. Возле входа был спуск в подвал, где помещалось тоже что-то геологическое (глубинного бурения?).

Еще вспомнился пожар на 3-м этаже, где-то над кухней. Было это ночью. Приезжали пожарные, разбирали на 3-м этаже горевший пол (кто-то окурок туда бросил?). Аза меня вызвала. Я примчался. (Машину поймал?) Тревога. Большого задымления не было - горело-то наверху.

Еще вспомнилось, как запоздравлялся у Лосевых с наступающим новым годом так, что не успел домой и встретил какой-нибудь 1986-й г. в поезде метро, примерно на "Смоленской" (Арбатско-Покровской линии). Поразило, что машинист ничего не сказал по громкой связи.

С Лосевым практически никогда "по душам" не беседовали. Как я сейчас понимаю, настолько уставали, урабатывались, что не до болтовни было. Я же, как правило, 3 раза в неделю приходил, а летом, случалось и до 5-и доходило. Трудно было это совмещать с работой. Но я курьером был (в Институте механики МГУ). Ножки молодые, а по городу носиться почти не приходилось. Вся связь с ГЗ МГУ. Вот с утра сбегаю туда-обратно, принесу почту, и в 12 (а то и раньше) уже еду в Отдых. (Наверняка раньше: занятия же в час начинались, но это в городе, а в Отдых в будни успеть точно к часу было невозможно: перерыв кончался что-то после 12-ти, так что к часу можно было только на платформу приехать.) Галя П., начальница канцелярии (моего примерно возраста, ну может чуть старше) прикрывала, молодец. А потом, когда работал в охране на "Искре революции" (сутки-трое), этой проблемы вообще не было.