Публикаторам прошлого и будущего
Состоявшаяся на днях публикация неизвестных ранее материалов из архива выдающегося писателя Пантикапея Шпигалова, к 25-летию со дня кончины которого она и была приурочена, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Нашему корреспонденту Гумберту Шило удалось встретиться с молодой исследовательницей творчества писателя Юноной Охлупкиной и расспросить ее об обстоятельствах, сопутствовавших этому незаурядному событию.
В. Казалось, о творчестве Шпигалова нам известно все или почти все, и тем не менее даже сюда вам удалось внести новизну и, я бы сказал, свежесть. Как вам это удалось?
О. Ну, это почти детективная история. Семь месяцев назад скончалась вдова и соратница Шпигалова, Вера Мартиросовна, и Шпигаловы-младшие пригласили меня как давнего друга семьи для разборки оставшихся после матери вещей: не обнаружится ли там что-либо, представляющее научную ценность. На лестнице я столкнулось с домработницей Шпигаловых Клавой, верой и правдой служившей им несколько десятилетий. Она несла доверху полный мешок – очевидно, приговоренный к выбросу. Характерный запах заставил меня остановиться. «Что это у тебя там?» спросила я Клаву. «Известно, что – бумага!» – небрежно отвечала Клава, утирая слезы. «Как, и ты несешь ее на помойку?!» – моему возмущению не было границ. Низка все-таки еще культура у нашего народа! Она слабо пыталась вывернуться: «А что, там в сундуках еще мешка четыре этого добра!» «Как, пять мешков бумаги! Да как ты смела!» «Я, что ли, придумала! Велели – я и понесла». С пунцовыми от стыда лицами встретили меня на пороге квартиры взрослые дочь и сын Шпигаловых – они поняли, пусть поздно, всю безмерность своего помрачения, едва не обернувшегося непоправимой бедой для отечественной культуры.
В. И что же вы сделали со спасенными материалами?
О. О, это было только начало большой, кропотливой работы. Ведь весь этот, так сказать, корпус надо было разложить по годам, по периодам, когда жил и творил Шпигалов. Но оцените и предусмотрительность Веры Мартиросовны: за долгие годы у нее не пропало ни листика – здесь были и ветхие квитанции о сдаче продразверстки, и пожелтевшие от лет газетные страницы, относящиеся к периоду коллективизации и индустриализации, и газеты и боевые листки времени войны, со сводками Информбюро и славословиями по адресу Великого Кормчего, и ломкие газеты восстановительного периода, и уже более белые и тонкие газеты новейшей советской истории. Наконец, почти сплошь пошла рулонная бумага. С одной стороны, это осложнило периодизацию материалов, поскольку исчезла возможность опираться на даты, указываемые в публикациях. Зато уж сами материалы стали теперь обнаруживаться в наиболее чистом виде, исчезла необходимость иной раз ночи напролет ломать голову над особенно заковыристым местом. Таким образом, все пять мешков были разобраны и обработаны. Именно первый мешок – тот, который несла тогда по лестнице Клава – явился основой нашей первой публикации, первого тома «Архива Шпигалова», а всего их намечено четыре, как и собиралась это сделать, но, увы, не успела, Вера Мартиросовна.
В. Но все же что бы вы выделили в качестве главной «изюминки» своей публикации?
О. Тут я должна в первую очередь поблагодарить издательство «ЧМО-пресс», не пожалевшее средств на то, чтобы бесценные находки предстали перед читателем в наиболее аутентичном виде. Дело в том, что благодаря новейшим издательским технологиям все материалы архива Шпигалова можно не только разглядывать, но и нюхать, а желающие (мог ли кто об этом мечтать каких-нибудь пять лет назад!) могут даже попробовать их на вкус.
В. Подумать только! Ну, и напоследок – традиционный вопрос о том, чего следует нам ждать от вас в дальнейшем? Вы, как я понимаю, не собираетесь остановиться на достигнутом.
О. Разумеется, что касается Шпигалова, здесь нам важно все. Поэтому последующие публикации, которые мы намерены осуществлять на постоянной и длительной основе, будут касаться людей, с которыми он был близок, сотрудничал, которыми интересовался он и которые интересовались им. Ведь в гостеприимном доме Шпигаловых бывали и, случалось, гащивали многие замечательные люди. А после того конфуза с материалами, которых мы едва не лишились, Шпигаловы-младшие превратились в моих верных союзников и даже помощников. В качестве же, так сказать, «затравки» намечена публикация вещей (в самом широком смысле – да-да!) самой Веры Мартиросовны – причем, смею вас заверить, в ней будет присутствовать робко прокладывающая себе дорогу женская струйка, имеющая несколько иной оттенок и извилистый, пунктирный характер, что становится особенно явственно видно рядом с уверенным и густым почерком самого Шпигалова. Конечно, найдется место и для детских материалов – они раскиданы по тогда еще только входившим в моду памперсам и подгузникам (еще раз удивимся и восхитимся дальновидной предусмотрительности Веры Мартиросовны!), что в некоторой степени осложняет как работу с ними (многое впиталось в ткань и, по-видимому, утеряно безвозвратно), так и публикацию. И все же, надеемся, наше упорство одолеет все.
В. Да, нас ожидает еще немало открытий. От имени всех читателей желаю вам успеха и осуществления всех планов и задумок – пускай даже самых смелых и фантастичных. Будем с нетерпением ждать ваших новых публикаций!
7 августа 2003 г.
|
